В поисках ответа. Почему нам плохо живется? Нетолерантная Россия.

Контент 16+ (лексика, описание нетрадиционной точки зрения)
Побывав в свободной и толерантной стране мне всегда очень сложно выходить на улицу и отправляться к клиенту, видя неприятие вокруг и стремление ограничить свободу существования – соседа; подчиненного; меня с рюкзаком, в котором лежит ноутбук, и я не могу его держать в руках; хромающего парня, которого сгоняет бодро выглядящая женщина в 45 лет – я же старше (!). Вообще на мысль написать про это меня натолкнул близкий человек, задавший вопрос: «Ну как там, в Амстердаме? Что интересного?»

На самом деле самое интересное в Амстердаме – это то, что ты можешь делать там все, что хочешь, пока это не мешает и не вредит другим.
Например, как гетеросексуальный мужчина я гомосексуалистов не понимаю, и понять, наверное, не смогу (в плане предпочтений), но вот в свою бытность в Лондоне я не испытывал проблем в общении и дружбе с одним из них. В общем-то главное взаимоуважение. Я ему не нравился как партнер, но нам было интересно общаться.
Так и в остальном. Проституция легальна – и почти нет изнасилований. Разрешены различные удовольствия иного характера – и очень мало наркоманов…

Родители замечают мне, что в СССР в 60-е в селе с населением 5 000 человек люди на улицах здоровались. Они вспоминают это с ностальгией. А я вспоминаю, как в городе Steenwijk (население около 19 тысяч) примерно месяц назад я шел по улице, а люди улыбались мне и здоровались.

У них есть Интернет, они летают отдыхать по Европе и в Америку, а некоторые даже и в Австралию, у них есть машины, у каждого – велосипед, и это Gazelle, альтернатива Electra, которую у нас вначале только в ГУМе и продавали. Это – не село в Ставропольском крае, где люди зажаты в своем мире со своими соседями, и поездка за тысячу километров уже считалась путешествием. Нет. Это современные люди, имеющие тысячи телеканалов. И все равно они остаются дружными и приветливыми.

И вот тогда возникает вопрос – почему у них так, а у нас – эдак?
Мне кажется, что дело в людях и в истории.
Во-первых, нас слишком много. Да-да, хоть тех же американцев вроде бы и больше, но они куда мнонгонациональнее и многорасовее. Поэтому мы меньше ценим друг друга.
Во-вторых, нам дали право убивать в кровавом 1917, наравне с правом унижать в следующем. Это клеймо будет стерто не скоро, и многие должны забыть, и многие быть преданы земле, чтобы, наконец, исчезло это право из памяти, которое и порождает бесправие.

В третьих, сказано в Никоновской летописи: «В лето 6372 (864). … оскорбишася Новгородци, глаголюще: „яко быти нам рабом, и много зла всячески пострадати от Рюрика и от рода его“. Того же лета уби Рюрик Вадима храбраго, и иных многих изби Новгородцев съветников его». Ну а как сейчас нам преподносят этого самого Рюрика? Надеюсь все понятно? Нет? Ну ладно. В Англии крепостное право отменили в 14-м веке. В Испании в 1486 году. В Нидерландах – к 1500-му. В Швеции и Норвегии его вовсе не было (посмотрите уровень жизни там!)… И вообще, кому интересно, советую, например, – Андрей Балабуха «Когда врут учебники истории. Прошлое, которого не было». Очень занимательная книга. Особенно про окно в Европу интересно. Но призываю не верить автору – проверяйте в нескольких источниках. Автор сей тоже (внезапно!) врёт местами.

В четвертых, у нас огромные пространства и низкая плодородность почвы, что порождает лень и безделие. А лень эта приводит к желанию скорее украсть, чем заработать, и к ненависти по отношению к тем, у кого что-то лучше. Последнее время это вообще мутирует в принцип «разбить себе нос, чтобы маме плохо было», что воспринимается многими лжепатриотами как настоящая демонсрация силы.

Мы, да, мы, используем отговорки, обвиняя соседей и власть, США и КГБ в наших бедах, забывая, что иногда достаточно посмотреть на себя (хотя лично мне соседи раньше мешали спать своими «тусами», утверждая, что у нас свободная страна. Видимо в этом да, хотя и без взаимоуважения)

А что думает читатель? Вообще я тут нацелен на конструктивную интересную дискуссию)
===Артем Ковалев===
Зная, не знать; верить в свою правдивость, излагая обдуманную ложь; придерживаться одновременно двух противоположных мнений, понимая, что одно исключает другое, и быть убежденным в обоих; логикой убивать логику; отвергать мораль, провозглашая её; полагать, что демократия невозможна и что партия — блюститель демократии; забыть то, что требуется забыть, и снова вызвать в памяти, когда это понадобится, и снова немедленно забыть, и, главное, применять этот процесс к самому процессу — вот в чем самая тонкость: сознательно преодолевать сознание и при этом не сознавать, что занимаешься самогипнозом. И даже слова «двоемыслие» не поймёшь, не прибегнув к двоемыслию. — III — Уинстон (Джордж Оруэлл, 1984)